Анвар Картаев: «Я азартен в работе над ролью»

Как известно, сейчас на сценах ташкентских театров проходит Международный фестиваль театра и балета 2022 года, организованный Фондом развития культуры и искусства при Министерстве культуры Республики Узбекистан. 

В рамках фестиваля, в котором участвуют российские и отечественные театры со своими спектаклями, мы публикуем интервью с театральными актерами, и сегодня наш гость - ведущий актер Молодежного театра Узбекистана Анвар КАРТАЕВ.

Магия театра

- Актерство для меня - это не про мессианство, избранность и тому подобные высокие вещи. Я просто хочу чувствовать, осознавать, что затронул чью-то душу, куда-то направил, что-то высветил, изменил, заставил задуматься. Люблю это чувство - владение залом. Прямо каждой клеточкой себя во время спектакля люблю чувствовать это. Может показаться, что это от лукавого, но это мой дард (узб. - душевная боль), мое виденье, мой принцип. 

Я вообще не должен был выжить. Родился семимесячным, 12 часов мама со мной мучилась в роддоме. Рос в самый разгар перестройки - в непростое время. Попробовал себя в разных спортивных секциях - и бегом занимался, и борьбой. Больше всего продвинулся в фехтовании, моя сабля до сих пор в театре на стене висит. 

Можно сказать, что в актерскую профессию попал случайно. Окончил 8 классов, дальше учиться не захотел и пошел учеником на производство - электриком ППР (планово-предупредительный ремонт). Тогда же или чуть раньше услышал две рок-оперы - «Звезда и жизнь Хоакина Мурьеты» и «Юнона и Авось». И все - зацепило. Прямо за душу взяло, и мне захотелось петь и танцевать так же на сцене. Так же тратить себя - мощно, увлеченно. А в жизни «мощно и увлеченно» чуть не стал машинистом подвижного состава. К счастью, не сложилось. 

Потом случилась армия, суровая школа жизни. Вернулся уже с одной только мыслью - хочу на сцену, хотя в театре был до этого всего три раза. И что поразительно, все три раза мне не удалось посмотреть спектакли. Первый раз, на новогодней елке в Русском ТЮЗе (так назывался тогда Молодежный театр Узбекистана, и кто скажет, что это не судьба) отец увел меня из зрительного зала за несколько минут до открытия занавеса, получив детский подарок еще до спектакля. Второй раз туда же нас привели всем классом на спектакль «Свалка», а его отменили в связи с болезнью актера. Третий - это когда я будучи молодым человеком повел девушку в Русский драматический имени М. Горького (сейчас - Государственный академический русский драматический театр Узбекистана - прим. ред.). Во время спектакля «Все в саду» по драме Э. Олби актер упал прямо на сцене и повредил плечо. Спектакль отменили. Такой вот был у меня отрицательный опыт походов в театр.

Но это меня не остановило. По совету подруги сестры пришел в легендарную театральную студию «Оптимист» к Тамаре Абрамовне Малинко. Она дала мне первую роль - старого облезлого кота, поверила в меня и ввела в уже сложившейся коллектив. Именно она разглядела во мне актерский потенциал и прямо-таки отправила поступать в Театрально-художественный институт имени А. Островского (сейчас -  Государственный институт искусств и культуры Узбекистана - прим. ред.), предварительно подготовив со мной все что нужно - монолог, басню, лирику и т.д. 

Учеба и практика

В институте меня разглядели Римма Рашидовна Кашаева и Наби Каюмович Абдурахманов. И началось. Буквально каждый день - по два часа мастерства, беспредметки, импровизации, пластики, сценической речи, танца и всего, что полагается на первом курсе. И почти сразу эпизоды и вводы в сказки и работа с лучшим сказочником в моей жизни - Георгием Аркадьевичем Мустафиным. С нашим любимым дядей Гошей. И так четыре года. Мы буквально жили в театре, случалось, ночевали. На сессию бегом в институт (мы учились заочно), потом бегом обратно в театр. Чтобы жить, есть-пить, мерзнуть, плакать, сомневаться, влюбляться, жениться, радоваться, разлучаться и снова влюбляться вместе - одной большой семьей. Ведь в этом и есть суть театра - искусства коллективного. 

Работа в «Молодежке»

Римма Рашидовна, как мама, учила нас «ходить» - правильно чувствовать, дышать, смотреть. Шаг за шагом, этюд за этюдом, отрывок за отрывком. Потом была дипломная работа, спектакли текущего репертуара. Ставил их Наби Каюмович - делал распределение, проводил читки и разбор, репетировал. А готовила к роли, учила актерскому мастерству Римма Рашидовна, за что ей низкий поклон на все времена. 

Я гибкий актер, могу с любым режиссером работать, если он правильно ставит мне задачу. Никогда не завидовал другим и не выпрашивал ролей - какую давали, ту и играл. Очень удивился, когда Наби Каюмович вызвал меня и предложил сыграть Холстомера по Л. Толстому после гениального Е. Лебедева. Скорее всего, это из-за моей природной органики. У меня все от нутра, чувств, веры своей, от погружения до самого дна в героя, до последней капли. 

Часто сидел в зале, на галерке, и смотрел, кто как играет. Это ведь очень интересно, особенно если это твой дублер. Я у него, он у меня подсматривает - так легче и продуктивнее, хотя не всегда совпадает рисунок. Так бегал смотреть на Алика Халмурзаева (Альберт Халмурзаев, актер, режиссер, композитор Молодежного театра Узбекистана - прим. ред.), коллегу и друга, с которым играли Кота в сапогах. Мне кажется, я хохотал даже больше, чем дети в зале, - так классно и смешно он придумал роль. 

А вот вводы не люблю. Это как-то неполноценно, что ли. Кто-то вынашивал образ, «рожал» роль, а ты потом приходишь и копируешь только результат. Почти всегда получается неглубоко. Хотя иногда приходилось заменять кого-то, но это форс-мажор, можно понять. 

О режиссерах

Это люди из другого теста, с другой планеты. Режиссерами рождаются. Никогда не тянуло заниматься этой профессией, она сложнее актерства. В режиссуре нужно заниматься всем сразу - по-своему видеть целиком все произведение и двигать актеров, художников, музыкантов, работников цехов туда, куда только ты один знаешь дорогу. Очень сложная и ответственная работа, в которой нельзя допускать ошибки. А еще нужно щедро делиться результатом с командой и, если что-то пошло не так, признавать свою неправоту.

Неповторимый Наби Абдурахманов

Мне повезло, я работал со многими режиссерами в разных проектах и театрах. Отдельная история - Наби Каюмович Абдурахманов. Благодарен ему за то, что он давал мне, за доверие и тот уровень познания театра и искусства, которым он владел и делился со мной. Хотя, как и любой большой художник, он непростой человек. И уходил я из «Молодежки» из-за него, и возвращался... Требовал и обижался, ругался и спорил... И ждал новой работы с ним - всегда сложной, многозадачной и даже неподъемной. Но всегда настоящей и значимой для меня. Мне сейчас его очень не хватает. Есть неповторимые люди - Наби Каюмович такой. 

Кто-то из великих, кажется, К. С. Станиславский, говорил, что театральный коллектив полноценно живет только 10-15 лет. Вот наш театральный коллектив, состоявший из четырех актерских курсов Р. Кашаевой и Н. Абдурахманова, и прожил эти 15 лет. Там самая «Молодежка», выпустившая огромное количество живых и легендарных спектаклей и изменившая многих. Меня точно. 

О важном

Могу простить многое и многих, практически всех. Это не религиозное чувство, хотя схожее. Это от опыта человеческого, от детства в жесткие 90-е. От матери - воспитательницы детского сада. Нужно уметь понимать, не судить. Я и сам могу попросить прощения, если не прав. И суть театра тоже в этом - не переживать, как кажется многим, а сопереживать. Понимать, принимать. Это есть во мне изначально. 

Театр делает актеров духовно богаче, расширяет кругозор и возносит в мечтах. Но не делает крепче в плане семейственности и физического здоровья не прибавляет. 

Смерти боюсь. Очень. Невыносима сама мысль - как так, у всех еще все есть, все происходит, движется, но без меня? Это страшно. Хотя я не обращаю внимания на множество театральных примет и суеверий, но знаю, что театр может задеть какие-то высшие материи, «накликать» чего-нибудь, что нельзя трогать по определению. 

Так было со мной, когда репетировал одновременно в «Молодежке» «Содом и Гоморру ХХ» и в Узбекском ТЮЗе (сейчас - Республиканский театр юного зрителя Узбекистана - прим. ред.) «Демона» М. Лермонтова. Мне тогда прямо «прилетело» за это. Я понял раз и навсегда - есть силы, которые лучше не задевать, стоя на сцене. 

Я азартен в работе над ролью, прям вкладываюсь весь по полной, до последней своей клеточки. Очень мучаюсь, если не выходит, и радуюсь, когда найдено. 

Любимых ролей и спектаклей в «Молодежке» море. Почти все, даже сказки держат в тонусе, а это важно для актера. Наверное, самый любимый спектакль - это «Созвездие Омара Хайяма» по Т. Зульфикарову, который поставил Наби Каюмович в 1997 году. Очень сложный материал, метафизический, философский, вселенского масштаба. И требовалось приложить актерское сверхусилие, чтобы это сделать, дотянуться до этого потрясающего текста. 

А вот нелюбимых ролей или спектаклей нет. Разве что прохладнее отношусь к Тургеневскому «Месяцу в деревне». Но здесь, скорее всего, сыграло свою роль то, что мне не хватило времени для раскрытия образа. 

Кино или театр? 

Конечно, театр. Пусть простят меня современные отечественные деятели кино, но для меня съемки - это пока про деньги. Пока. Очень часто условный сценарий, такая же организация процесса и техника. Вот чего всегда хватает с избытком, так это амбиций (улыбается). Поэтому, снявшись почти в 20 лентах, могу выделить одну - «На солнечной стороне улицы», да и то это был совместный проект. 

Но я до сих пор верю, что найдется кинорежиссер, который предложит мне действительно сложную роль, а не пойдет по пути наименьшего сопротивления, используя только мою фактуру. И еще - я не «хлопочу лицом» по свадьбам и корпоративам. Не люблю богемные тусовки, красные дорожки и цеховые посиделки.

Несыгранные роли

Много ли успел? Не знаю. Мама говорит, что много. Хотя и не часто приходит в театр, все больше по телевизору смотрит на меня. Гордится очень. Она самый близкий мой человек. Думаю, любовь к детям и животным у меня от нее. Вот очень хотелось мне сыграть Теодоро в комедии Лопе де Веги «Собака на сене», но не удалось. Кажется, и время уже ушло. А сегодня хочется попробовать Шекспировского короля Лира или старого Джакомо Казанову в Цветаевской пьесе «Феникс». Мечтаю, мечтаю. Где еще можно так мечтать, как не в театре? 

Последние работы

Два спектакля, что выпустили с российскими режиссерами, дали много в плане опыта. Во-первых, оба - Дмитрий Астрахан и Игорь Качаев - настоящие профи. Знают, чего хотят, и требуют этого от остальных. Потом пьесы - они разные. В комедии «Леди на день» я желчный и чванливый аристократ граф Альфонсо Ромеро. И хотя общий рисунок моей роли у Дмитрия Ханановича уже был, все-таки мне удалось привнести в этот образ что-то от себя. А вот в драме «Alone» по Ф. Кафке другой расклад. Там мой герой мучительно превращается в насекомое на протяжении всего спектакля, соответственно другие требования к пластике и психике. Игорь Сергеевич на репетициях верил в меня даже больше, чем я сам в себя верю. Пока этот спектакль в развитии, растет для меня, я его «застраиваю» изнутри и снаружи от репетиции к репетиции. Отчасти из-за того, что мы были ограниченны в сроках. Но раз режиссер передоверил мне часть работы над пластическим рисунком роли, я продолжаю до сих пор искать и своего Грегора Замзу, и своего насекомого. Приходите 2 и 3 мая в Национальный театр Узбекистана, чтобы в рамках Международного фестиваля театра и балета увидеть моих Альфонсо Ромео и Грегора. 

Если не театр…

Чем буду заниматься на пенсии, когда не нужно будет появляться в театре, - не знаю. Может быть, уеду куда-нибудь за город. Буду жить на земле, возиться с домашней живностью - собаками и кошками, которых безумно люблю. Кормить кур, поливать огород и копаться в саду. Буду отдыхать. Но это через много-много лет. И главное - лениться буду. Ведь я невероятный лентяй. Если бы не был им, мог бы добиться гораздо большего, уверен в этом. Например, решился бы и уехал пробовать себя в другом театре в другой стране, куда звали в свое время. Или больше снимался бы либо начал писать мемуары. 

Кем бы я еще мог быть? Возможно, ювелиром - мне нравилось возиться с камнями и металлами в армии. Или врачом-хирургом, чтобы вскрывать раны, вырезать опухоли и удалять болезненные наросты. Думаю, мог бы людей лечить. Хотя я и сейчас этим занимаюсь, только вскрываю раны душевные. 

Записал Александр Кудрявцев