В этом году народная артистка Узбекистана, лауреат Государственной премии Узбекистана, профессор, дирижер Дильбар Абдурахманова отмечает свой юбилей. Многие годы отданы ею служению музыке: более 55 лет она стоит за дирижерским пультом ГАБТа им. Навои. И по-прежнему одна из немногих узбечек-дирижеров в мире, полная сил и планов на будущее, Дильбар Гулямовна продолжает двигаться вперед. Недавно она получила звание академика Академии наук «Турон». Какие еще вершины собирается покорить эта удивительная женщина? Пусть сама поведает об этом!
- Дильбар Гулямовна, расскажите немного о своем детстве. Кем были ваши родители? Имели ли они отношение к творчеству?
- Самое непосредственное: и мама, и папа были музыкантами. Сначала учились в узбекской оперной студии при Московской консерватории и некоторое время жили в Москве, в общежитии на Большой Полянке. Так что, можно сказать, с рождения ввели меня в мир музыки, ставший моей судьбой на всю жизнь.
Отец, Гулям Абдурахманов, родился в небольшом городе Туркестане, в многодетной семье. Природа одарила его прекрасным голосом, при этом он даже не мечтал стать певцом. Поехал в Самарканд и поступил в сельскохозяйственный техникум, стал участвовать в художественной самодеятельности. Как раз в это время основатель узбекского музыкального театра Мухитдин Кары-Якубов искал молодых, талантливых артистов для своей труппы: ходил по учебным заведениям и предприятиям и прослушивал непрофессиональных певцов. Он сразу оценил голос папы и предложил перейти к нему в театр. Тот засомневался, но Кары-Якубов настоял на своем. Он отправился прямо к директору техникума и объяснил ему, что у них учится парень с замечательным голосом, который непременно должен стать артистом. Он убедил, что агрономов, ветеринаров, техников может быть много, а талант исполнителя - один на тысячи, и зарывать его в землю никак нельзя. Так мой папа стал певцом.
- А мама?
- Мама, Зухра Файзиева, попала в тот же самаркандский театр, спасаясь от раннего брака. Родом она из Ташкента, рано осталась сиротой. Ее определили в женский пансионат для сирот «Зебинисо», где она и воспитывалась. Там учили грамоте, счету, этикету, различным видам искусства, водили в музеи. Когда мама подросла, было решено выдать ее замуж за солидного, состоятельного человека. Но она воспротивилась и сбежала из пансионата к дальним родственникам в Самарканд. Потом уже благодаря своим вокальным данным попала в театр. Гуляму и Зухре скоро стали доверять исполнение главных ролей - влюбленных в «Фархаде и Ширин», «Лейли и Меджнун». Они и без того тянулись друг к другу и, наконец, решили пожениться. А через несколько лет их наставник - Мухитдин Кары-Якубов - решил, что в Узбекистане необходим театр оперы и балета. Для этого была создана узбекская оперная студия при московской консерватории. Туда отправляли на учебу талантливых артистов, в их числе оказались и мои родители.
О ДЕТСТВЕ
- Вы родились в Москве?
- Да, 1 мая 1936 года. Родители тогда жили в общежитии, и я тоже была, так сказать, общим ребенком - за мной все присматривали: одевали, кормили. Вместо колыбельных песен я слушала голосовые распевки артистов и оперные арии. А в 1939-м первые студийцы окончили учебу и вернулись в Ташкент. Нас поселили в старых домиках возле Воскресенского базара. Кстати, на том месте, где стоял наш дом с маленьким двориком, в котором я играла, теперь находится ГАБТ имени Алишера Навои. Ну разве не символично?! Правда, во время войны наша семья переехала в другой дом возле железнодорожного вокзала.
- Когда вы впервые почувствовали сознательный интерес к музыке?
- Мои родители, вернувшись в Ташкент, устроились на работу. Отец стал ведущим солистом в театре оперы и балета, а мама - певицей радиокомитета. Но туда детей не пускали, поэтому почти все время я проводила с папой. Он брал меня с собой на театральные репетиции и спектакли, усаживал в зале и просил только об одном: не бегать и не мешать. Но, когда начиналась опера, я забывала обо всем - подкрадывалась тихонько к оркестровой яме и смотрела, как играют музыканты. Дирижер тогда казался мне волшебником, который с помощью палочки создает музыку. Эта сказка длилась и длилась. А потом началась война…
О ВОЙНЕ
- Как пережили военные годы?
- Тяжело: пайки были скудные, еды не хватало. Родители старались отдать нам свою часть хлеба. Правда, голод не помешал им взять в семью ребят из числа эвакуированных. Одну девочку - Валю - мама привела из детского дома, а мальчика Колю нашла возле забора в кустах. Ребят приняли в доме, как родных. Мама всегда говорила, что даже в самое голодное время можно добавить «лишних пару половников воды» в бульон, чтобы хватило всем. Повзрослев, Валя уехала на родину, в Киев, а Коля до сих пор живет здесь - женился, у него пятеро взрослых детей.
МАТЕМАТИКА ВМЕСТО МУЗЫКИ
- Вы сами выбрали свою профессию, или родители помогли?
- Родители отдали меня в общеобразовательную школу № 110 с математическим уклоном, уверенные в том, что я должна получить хорошее образование для дальнейшего штудирования технических наук. Они считали, что у меня нет самодисциплины и упорства для серьезного изучения музыки, называли меня легкомысленной. Надо сказать, для этого были основания (улыбается). Например, однажды в семилетнем возрасте я стала виновницей того, что… трамвай сошел с рельсов. Конечно, я не хотела ничего плохого, и, к счастью, никто не пострадал. Обычное детское любопытство: я положила на рельсы маленький камешек, чтобы посмотреть, что из этого получится. Трамвай проехал, посыпались красивые искры. Тогда в дело пошел камешек побольше - количество искр тоже увеличилось. А вот следующий булыжник привел к маленькой аварии. Слава Богу, трамвай не перевернулся! Я так испугалась, что забилась в трубу в арыке под мостиком. Как пролезла - не знаю, как вытаскивали - не помню. И историй с неосознанными шалостями было много в моем детстве. Вот родители и решили, что дочь у них легкомысленная. А я после уроков все равно бежала в театр.
СУДЬБОНОСНОЕ ЗНАКОМСТВО
- Как же вы изменили судьбу?
- Судьба сама все решила. Однажды меня, стоящую у оркестровой ямы, увидел концертмейстер Виктор Александрович Криворучко, спросил, чей я ребенок. Ответила, и он заинтересовался: провел меня за кулисы и проэкзаменовал, проверив слух и ритмику. Результатами остался настолько доволен, что тут же отпросился у дирижера и повез меня в музыкальную школу имени Глиэра, где работал преподавателем. Он записал меня в свой класс игры на скрипке. Ездить туда было тяжело: жили мы возле вокзала, школа № 110 находилась возле ЦУМа, а музыкальная - на Бешагаче. Одна дорога чего стоила: с портфелем, футляром со скрипкой, папкой с нотами, при том, что я была от горшка два вершка. Но упрямая. Спала, не раздеваясь, потому что надо было везде успеть и еще сделать уроки. Как ни странно, хорошо училась, школу окончила с серебряной медалью, в музыкальной тоже были хорошие показатели. Правда, Криворучко ушел рано, но следом за ним пришел Наум Ефимович Повер, а затем Исаак Николаевич Рейдер - оба великолепные педагоги и музыканты. Мне положительно везло.
- А потом вами заинтересовался сам Мухтар Ашрафи…
- Так случилось, что с седьмого класса я была концертмейстером школьного оркестра. Первые навыки дирижирования мне дала педагог Ташкентской консерватории Нина Николаевна Третьякова, параллельно она руководила нашим оркестром. Именно она впервые вручила мне в руки дирижерскую палочку. А еще Нина Николаевна по совместительству была ассистентом в классе оперно-симфонического дирижирования, где преподавал ректор консерватории Мухтар Ашрафи. Порой она опаздывала на урок, так как жила далеко от своей работы, и тогда просила меня позаниматься с ребятами. А мне это нравилось. Когда бывали отчетные концерты, Третьякова иногда доверяла мне один из номеров. А однажды, когда я уже оканчивала школу, на одно из таких выступлений пришел Ашрафи и увидел меня за пультом. Это сыграло в моей жизни решающую роль.
- Он сам взялся вас учить?
- Пригласил на коллоквиум. Его я сдала на отлично и в результате начала заниматься сразу в двух классах - у Ашрафи в классе оперно-симфонического дирижирования и по классу скрипки, а также у Бориса Тителя. Уже на третьем курсе консерватории играла в театре Навои на скрипке, заодно окончательно определилась с выбором профессии.
- Сейчас вы можете точно сказать, почему именно дирижер?
- Точно - нет. Наверное, прежде всего потому, что это индивидуальность, а не конвейерное производство. На дирижера нельзя выучить, как на поэта или художника. Существует некий природный, специфический дар.
О ДЕБЮТЕ
- Каким был ваш дебют?
- Он состоялся в 1957 году, я до сих пор вспоминаю о нем со смущением. Получилось так, что в театре Навои давали большой праздничный концерт и главный дирижер доверил мне один из балетных номеров. В зале - аншлаг, я страшно волнуюсь. Ведущая концерта объявила номер, но я от волнения ничего не услышала. Выхожу, и тут зрители взрываются хохотом. Я тогда не поняла в чем дело, так стыдно стало. Руки дрожали, но выступление довела до конца. И тут последовал шквал оваций, который сначала отнесла на счет танцоров, но Ашрафи дал жест повернуться и кланяться публике. В прострации ушла со сцены. Потом смущенная ведущая объяснила, что по привычке объявила дирижера Мухтара Ашрафи, а вышла за пульт кудрявая девчонка.
- Это были первые шаги…
- Да, а уже в 1960-е я начала работать в театре оперы и балета им. Алишера Навои. Сначала были спектакли, доставшиеся «по наследству», поставленные другими. А дебютной самостоятельной работой стал балет «Коппелия» Лео Делиба. Это была первая полноценная постановка данного произведения в исполнении учеников хореографического училища Узбекистана.
- Как же, несмотря на такой активный жизненный график, состоялась встреча с вашим супругом Уткуром Шамуратовым? Он тоже из мира искусства?
- Нет, из мира точных наук. Но именно такой терпеливый, выдержанный, уравновешенный человек был нужен мне - беспокойной, всегда что-то ищущей. Он ждал меня у консерватории часами в любую погоду только для того, чтобы проводить до дома и донести футляр со скрипкой. А вот предложение сделать не решался. Помогла ему моя мама - прямо как в романе. Однажды осенью купила саженец яблони, позвала Уткура и предложила посадить его в нашем саду. Сказала, если по весне расцветет, можно смело делать предложение. Деревце расцвело, мы поженились… Через год появилась наша старшая дочка, спустя 11 лет - младшая. Каждая пошла по собственному пути, не по моим стопам, но многого добившись в жизни.
О РАБОТЕ И СЕМЬЕ
- Сложно было совмещать дирижерскую работу и семейные обязанности?
- Однозначно могу сказать: дирижер, особенно такого крупного коллектива, как ГАБТ, - не женская работа.
- Был момент, когда вам предложили стать директором ГАБТа им. Навои. Почему вы отказались?
- Я ответила руководству: «Директора вы сможете найти, а я хочу продолжить свою дирижерскую работу».
- С чем вы можете сравнить работу дирижера?
- Со строительством десятиэтажного корабля. Одно дело - представить готовую постановку и совсем другое - работать над новой. Дирижер, балетмейстер, художник, режиссер принимают участие в постановке спектакля, а в конце все суммируется под руководством первого. Капитан ведет корабль, а дирижер - спектакль.
- А есть спектакль, полюбившийся особо?
- Я счастливый человек: у нас в театре ставятся лучшие произведения мировой музыкальной литературы. Каждое творение наших композиторов проходит через обсуждение худсовета, в котором участвуют все дирижеры, балетмейстеры, режиссеры и т.д. Поэтому для меня работать с любым произведением - это доверие руководства, а значит, большое счастье.
- Вы действительно неуемный человек. Не устали за столько лет от работы?
- Я отвечу вам просто: есть люди, которые устают, еще не начав работать.
- Мы с вами беседуем накануне 8 марта. Чего бы вы хотели пожелать женщинам Узбекистана?
- Однажды один из журналистов задал мне каверзный вопрос: какой век стал для женщины Востока главным? Я ответила, не колеблясь - XX век, который дал право на образование, профессию, право трудиться для семьи и своей страны и пр. На это корреспондент мне возразил, мол, все равно потом многие не работают, а сидят дома. Я же ему сказала, что знания, которые вкладываются в женщину, не пропадут. Ибо именно она воспитывает новое поколение. Если бы я родилась в XVI, XVII, даже XIX веках я бы не была той Дильбар Абдурахмановой, какой стала сегодня. Счастлива, что в нашей стране женщины образованны, уважаемы и почитаемы. Желаю им всегда быть прекрасными, умными, сильными, оставаться примером для нового, подрастающего поколения!ких концертов пришел Ашрафи и увидел меня за пультом. Это сыграло в моей жизни решающую роль.
Беседовала Ольга ФАЗЫЛОВА
3.03.№9
